smolenskaya1812 152x155

"... Кутузов объезжал полки, беседовал с солдатами, говоря с ними самым простым, близким их сердцу языком. Громкое «ура» текло от одной колонны к другой, сопровождая светлейшего князя. В расположении Симбирского пехотного полка Михаил Илларионович остановился и сказал: – Дети! Вам придется защищать землю родную, послужить верой и правдой до последней капли крови. Каждый полк будет употреблен в дело. Вас будут сменять, как часовых, через каждые два часа. 

Он испытующе оглядел серьезные, посуровевшие лица. Все в полку уже выстирали и надели чистые тельные рубахи, готовясь к близкой смерти. – Надеюсь на вас, дети, – в звенящей, нарушаемой лишь резкими криками ласточек тишине добавил Михаил Илларионович. – Бог нам поможет! Отслужите молебен... Кутузов отдал повеление пронести по всем полкам икону Смоленской Божьей Матери, от берегов Днепра сопровождавшую русскую армию...

– Несут, господа! Несут! – раздалось в свите.
Михаил Илларионович недовольно оглянулся. Голоса тотчас смолкли. Кутузов тронул коня.
По Смоленской дороге, с горки, двигалась процессия под нестройное церковное пение. «Спаси, Господи, люди твоя...» – дребезжащим, старческим альтом выводил седенький полковой священник, и хор подхватывал такие знакомые, волнующие с детских лет слова: «...и благослови достояние твое, победы над сопротивные даруя...»
Золотой венец и серебряный оклад иконы Смоленской Божьей Матери отбрасывали далеко лучи заходящего солнца, льющиеся из-за Колочи. Огромные глаза на темном лике, казалось, скорбно и строго смотрели туда, за речку и темно-зеленый кустарник, где сгущалось, накапливалось страшное воинство Наполеона.
Солдаты, которые работали на Курганной высоте, у возводимых насыпей для установки орудий, бросили лопаты и заступы и, размашисто крестясь, побежали навстречу процессии. Иные кидались ниц посреди самой дороги, чтобы святыня прошла через них и влила в них спасительную силу. Большинство же толпилось на обочине, кто как умел, подпевая хору.

... Вот кто нас всех поддержит, – сказал Михаил Илларионович, указывая на икону. Он прекрасно понимал значение происходящего. Тысячи глаз были в этот миг обращены на него, каждое его слово будет передаваться из уст в уста, скажется на духовном настрое солдат, а значит, и на завтрашнем беспощадном сражении.
Неспешно, даже торжественно, главнокомандующий приблизился к иконе. Тяжело пал на одно колено, потом встал на оба и приложился лицом к уже по-осеннему холодной земле. Он думал о грозной ответственности, которая лежала на его плечах, старческих и немощных. С помощью Кайсарова Кутузов поднялся и приложился к иконе. По серебру оклада прокатилась слеза и скрылась под жемчужными подвесками. Михаил Илларионович плакал, сокрушаясь о тех огромных жертвах, которые придется положить завтра на алтарь Отечества...
– Присягаю! – глухо произнес Кутузов. – Перед этим святым ликом присягаю, что ни шагу не отступлю с поля битвы...
Вслед за ним торжественные слова присяги произнесли генералы.

Началось молебствие. Главнокомандующий стоял, опустив большую седую голову, лишь покачивая ею и повторяя про себя слова молитвы. Ветерок, дувший от Бородина, слабо шевелил церковными хоругвями. С резким криком проносились над обнаженной головой Кутузова ласточки и зигзагами, чертя крылом небо, уходили в сторону...

... Князь Петр Иванович встретил смоленскую святыню на флэшах в окружении нижних чинов. Любимец Суворова, боготворимый солдатами и офицерами, 47-летний воин прошел двадцать боевых походов, участвовал в ста пятидесяти сражениях, боях и стычках – и всегда со славой.

Багратион принял икону и вынес ее на самый высокий редут, словно желая сказать Наполеону: «Тебе неведома крепость русского народа. Ты не одолеешь ее никакой силой!..»
Император Франции в этот миг действительно смотрел с высоты взгорья, с захваченного у русских Шевардинского редута, в зрительную трубу, положенную на плечо Мюрата, и никак не мог понять истинной причины необыкновенного оживления среди русских. Он видел, что у Семеновских флешей что-то двигалось, блистало и искрилось. И эту светящуюся точку густо облепили московиты. Он наконец догадался, что происходит, и с превосходством просвещенного атеиста произнес:
– Дикари! Они надеются, что их спасут их идолы...

О.Н.Михайлов "Кутузов"

Русские стяжали право быть непобедимыми... Цена жертвы принесенной на Бородинском поле русским солдатом была велика, но не напрасна. Мощь наполеоновской армии была надломлена, а впереди было грядущее изгнание  и полный разгром "Великой армии" двунадесяти языков из пределов России. Подвиг воинов Бородина остался в истории Отечества и памяти народа, как пример веры, стойкости, мужества и доблести русского солдата - плоть от плоти и дух от духа русского народа - для всех будущих поколений русского воинства. Вечная им память!